Секунда под открытым небом
Бывало такое? Кто-то говорит тебе что-то резкое, и ты тут же бросаешься в атаку с логикой и фактами, пытаясь доказать свою правоту.…
Бывало такое? Кто-то говорит тебе что-то резкое, и ты тут же бросаешься в атаку с логикой и фактами, пытаясь доказать свою правоту.…
Совершенство — это синоним конца. Это точка, после которой развитие невозможно.
Каждая история рождается из пепла своих черновиков
Тебя не существует. То, что ты называешь «я», — это пиратская сборка чужих представлений об успехе, установленная на твое заводское «железо» еще в детстве. Криво, с битыми драйверами, но зато с полным пакетом офисных программ: «Будь удобным», «Не высовывайся», «Что люди скажут?».
Сначала мы — архитекторы. Мы рождаемся как дикий, неразмеченный ландшафт. Где-то болото тайных желаний, где-то скалы иррационального страха, где-то — поляны чистой, беспричинной радости. Но очень рано в нас просыпается внутренний перфекционист с генеральным планом застройки.
Старый гончар Кенджи не создавал чаши. Он вел с глиной диалог. Его мастерская, пахнущая пылью и дождем, была заставлена полками. И на них стояли не триумфы, а шрамы: сотни треснувших, кривых, несовершенных сосудов. Однажды к нему пришел молодой ученик Рё, в чьей голове сиял образ идеальной чаши —…
Он жил в зале ожидания. Не в реальном, а в том, что был у него в голове. Он жил так, будто его настоящая жизнь еще не началась, а была лишь длинным, затянувшимся прологом, где его рейс на взлет постоянно откладывался. Он сидел в этом зале и смотрел через мутное стекло на взлетную полосу, где…
Игнат не работал. Он священнодействовал. Его храмом была городская площадь, его паствой — сизые комочки жизни, обычные городские голуби. Официально, для редких любопытных, он представлялся «городским орнитологом-статистиком». Звучало солидно, как приговор. На деле же он был просто Игнатом, который…
Артур не был человеком. Он был функцией, заключенной в безупречный экзоскелет. Его должность — «Старший Партнер» — была кирасой. Его выверенная, лишенная эмоций речь — глухим забралом. Его ежедневный маршрут из стерильного пригорода в стеклянную башню офиса — поножами, которые не давали сбиться с…
Человек построил идеальную клетку для своей канарейки. Каждый прутик был выверен. Каждая жердочка отшлифована. Он рассчитал идеальное расстояние до кормушки и поилки. Все было сделано для того, чтобы птице было удобно. Чтобы ее жизнь была полностью предсказуемой, безопасной и известной. Он любил…
Это наш внутренний, карманный тиран. Маленький безумный режиссёр, которому мы сами выдали безлимитный бюджет и полную творческую свободу. Он сидит у тебя в голове, скрестив ножки, и рисует раскадровки будущего. Вот тут другие скажут именно это. А я отвечу вот так. Идеальный свет, выверенные паузы.…
Неприступность — это маска, под которой скрывается душа, истосковавшаяся по теплу.
Виктор не жил. Он дезинфицировал реальность. Его квартира была операционной, а он в ней — главный хирург, вырезающий любую опухоль хаоса. Его балкон, выложенный идеальной белой плиткой, был его личным филиалом стерильности на седьмом этаже. А глубоко в подвале его черепной коробки, в темном,…